Загрузка...
Под Москвой есть поселок Калининец. Там ревет танковыми моторами полк — наследник легендарной Первой Гвардейской бригады Катукова. Говорят, в одной из казарм всегда аккуратно отбита и застелена койка с подписью — гвардии лейтенант Иван Любушкин. Но почему-то Иван никогда на ней не спит.
Каждый раз на торжественных построениях полка командир зычно выкрикивает фамилию Любушкина. Но полк несколько секунд молчит, молчит так, что звенит измученный берцами бетон. Наконец, командир первого взвода с гордостью чеканит на весь плац:
— Гвардии лейтенант Любушкин пал смертью храбрых в бою за свободу нашей Родины!
И перекличка продолжается. Продолжается именно так уже семьдесят шесть лет. Гвардии лейтенант зачислен в состав полка навечно. Ровно так же, обручённый с вечностью он спит в братской могиле под Орлом. По-братски.
Сегодня любят героические подвиги. В кино отбоя нет от супергероев. От всех этих человеков-пауков, Терминаторов и прочих капитанов Америка. Но это пыль и тлен. Настоящий подвиг совсем другой. Будничный. Совсем обычный. А от этого гораздо более страшный и вызывающий трепет гордости и уважения.
Впервые о Любушкине я прочитал у Катукова. Замечательные мемуары вышли у нашего великого танкового маршала. Тоже вполне будничные. Сражались, гибли, стояли насмерть.
Остановили бронированные армады Гудериана. Всего делов-то. Никто в мире остановить не мог. Катился как по маслу. А наши смогли, еще в 1941-м дали фашистскому зверю по рогам. И дали крепко!
И про подвиг Катуков пишет просто. Слушали, мол, в октябре 1941-го радио. А там Указ Сталина. Присвоить звание Героя Советского Союза старшему сержанту Любушкину. Где он? Подать сюда! Качать, качать героя!
Простой парень, молодой, плясать больно любил. Уж очень ловко у него это выходило, — пишет Катуков. И стрелок и пушки отменный. Ничуть не сверх человек из голливудского блокбастера. Когда узнал, что его наградили только смущенно пробормотал:
— Как так, мне одному героя? Воевали все!
Сохранилась фронтовая листовка с описанием того боя. Шестое октября сорок первого. Наши танкисты из последних сил держат многократно превосходящие силы фашистов на пути к Москве.
Т-34, в котором воевал Любушкин, получил снаряд в ходовую. Машина стала намертво. В таких случаях — танк лёгкая мишень, экипаж смертники. Нужно спасаться из разрушенной машины.
Экипаж после нескольких попаданий едва жив. Любушкин ранен осколком и контужен. Командир танка Кукарин никак не мог потушить на себе форму, получил тяжелые ожоги. Мехвод ранен, пулеметчик зажимает пробитую ногу. Думаете, эти парни бежали?
Помните, либералы любят рассказывать как массово дезертировали в 1941-м году наши бойцы? Ну конечно, ведь они страстно ненавидели товарища Сталина и мечтали хоть так отомстить родной стране. Так, писатель Быков? Так редакторы Дилетанта? Нет?
Наши остались в прикованном к месту танке и расстреливали вражеские машины одну за другой. Били почти на предельной дальности для танковой пушки — на полутора километрах. Сожгли девять танков Гудериана! Девять!
Свой снаряд в беззащитный борт танк Любушкина всё-таки получил, но и это не взяло наших танкистов. Танк удалось вывести из боя и после ремонта вернуть в строй. Вот за такое «все воевали» и получил Героя старшина Любушкин.
Тот же писатель Быков очень любит рассказывать, что Войну выиграла интеллигенция. Креативный класс. Известной, понятно, национальности. Ну, оставим это на совести Быкова.
Знаете откуда берутся такие Любушкины? Извольте. Деревушка Садовая под Тамбовом. Семья бедная, семь детей, рано осиротел. Семь классов школы.
Работал на кирпичном заводе в Тамбове. Потом пошёл в пожарную часть. Армия, школа красных сержантов, танковый полк. Война. Комсомолец, это важно.
Провоевал всего год. В июне 1942-го под Орлом героически пал в тяжёлом бою с фашистами. Успел уничтожить несколько танков и пушек противника, они ничего не могли сделать с нашими танкистами.
Район был выбомблен в пыль германскими бомбардировщиками. Одна из бомб угодила прямо в двигатель. Из моментально вспыхнувшего натуральной кислородной сваркой танка выбросило мехвода. Больше никто не спасся.
Про тот бой написал другой Герой Союза, тоже танкист, поляк по рождению Анатолий Рафтопулло. Как он пишет, танк Любушкина пылал до самого заката. Смотреть сквозь слезы на этот огонь было невозможно, но погасить нельзя — горело так, что не подойдёшь.
Там же под Орлом и остался навсегда гвардии лейтенант Любушкин. Не бог весть какое звание для танкиста. Сколько их таких лежат по-братски. Читаешь про него и представляется суровый мужик, переживший многое.
А ведь по нынешним меркам — мальчишка, двадцать три года. Теперь уже навсегда двадцать три. Такие сегодня играют на компьютерах в танчики. Играют! Вот про такое бы рассказать им. Такое бы в учебник.
Простой подвиг. Немудрящий. Ценой в жизнь. И не только свою, а жизни нас, тех, кто живет благодаря таким мальчишкам Любушкиным.
Да, забыли не совсем, лукавить не стану. Недавно выпустили марки в честь тех сражений сорок первого. Много там кто есть, от Панфилова, до Катукова. И Любушкин там тоже есть. Беда только в том, что марки эти выпустили в Республике Чад. В Африке. Я не шучу, не в России, в Африке. Такая вот у нас память. О Героях.
